На первом курсе физфака попалась мне книга искусствоведа Владимира Турбина «Товарищ время и товарищ искусство». Книга ошеломляла свободой изложения, отсутствием штампов и всяческой ершистостью. Содержание ее было мне не вполне понятно, но одну из центральных идей я бодро взял на вооружение. Ах, как же это было здорово в разговоре с однокурсницей о какой-то книге или фильме небрежно сказать: «Ну, ты помнишь, конечно, что в гносеологическом аспекте искусство первично по отношению к науке!» Девичьи ресницы распахивались, на личике появлялась сложная гримаска сомнения и вопроса. «Ну, это же известное дело, - продолжал я, - сколько сотен лет безвестные художники на стенах пещер рисовали круги прежде, чем появилось настоящее колесо? Художественные формы мышления предшествуют научным». Должен заметить, что на консерваторских девиц, с несколькими я был хорошо знаком, эта тирада никакого впечатления не производила. Вроде шума ветра за окном.
Часам более двухсот лет. Они намного старше Эйнштейна. А на их циферблате представлена в чистом виде идея пространственно- временного континиума. Если бы меня спросили, когда я делал это фото, который сейчас час, я бы ответил норд-норд-ост. И, взгляните на часы, был бы прав.
Боже мой, где те девочки с физфака, кому сейчас интересны битвы «физиков» с «лириками», кому показывать это фото?
