Неожиданно работа над календарем увлекла Бени. Он выполнил ее сухой пастелью на бархатной бумаге, которую оттонировал слабым настоем чая. Получилось не слишком ярко, элегантно и эффектно. Тбилисские зарисовки чередовались с тель-авивскими, а кавказские водопады сменялись средиземноморскими пляжами. Ровно через две недели, как и договаривались, Бени отсканировал рисунки и отправил их Арчилу. Ответом было молчание. Попытки связаться по телефону не удавались. Узнать что-то толком об Арчиле от родственников или знакомых не получилось. Все говорили, что давно его не видели, что у него умерла в прошлом году жена и были какие-то неприятности с дочкой. О каком-то Тамази, который должен был праздновать юбилей, вообще никто ничего не слыхал. Бени прекратил розыски, убрал папку с рисунками на антресоли и вернулся к своим пейзажам.
Прошло лет пять или шесть. Однажды позвонил Бени незнакомый человек, назвался Иланом и попросил о встрече по важному делу. Встретились в центре города в кафе. Илан оказался молодым парнем, он сильно хромал, двигался, опираясь на палку. Рассказал Илан, что после армии отправился с товарищами, как это водится, в Индию. Через пару месяцев товарищи вернулись домой, а Илан решил пройтись по самому простому маршруту в Гималаях, примкнув к американской группе. На третью ночь, когда он уставший спал в своей палатке, разразился сильнейший ливень, и палатку с ним вместе снесло в обрыв. Он сломал руку, ногу и несколько ребер. Что случилось с
Тут Илан вытащил конверт с долларами, совершенно смутив Бени. Он начал говорить, что Илан ему ничего не должен и денег он не возьмет, на что Илан ответил, что если нет, то к Бени придет с деньгами мать Илана, и пусть тогда Бени скажет ей, что жизнь ее сына не стоит тысячи долларов. Сбитый с толку всей этой несуразной чепухой, Бени деньги взял.
Когда, вернувшись домой, он захотел взглянуть на листы календаря со своими рисунками, найти их ему не удалось, несмотря на упорные поиски. Исчезли, как сквозь землю провалились.
