В детстве наш Старший болел астматическим бронхитом. Не помогали ни лекарства, ни ингаляции. Во время ночных приступов он мог задремать только на руках в вертикальном положении, уткнув головку в мое или Анино плечо. Четырехлетний упитанный ребенок, доложу я вам, ноша не легкая. Минут сорок и руки начинают деревенеть и отваливаться. Передаешь его жене и падаешь в кровать, а через полчаса все сначала. Приступ мог продолжаться и трое, и четверо суток. В худшем случае приходилось ехать в больницу. А тбилисская детская больница...Хичхок отдыхает. Тридцать лет прошло, но до сих пор, вспоминая, содрогаюсь. Официальная медицина была беспомощна, так что мы были готовы испытывать народные средства. И надо же, благая весть ожидала нас этажом ниже, где обитала большая армянская семья. Если бы мы жили в Сололаках – это могла бы быть профессорская семья, если бы на Авлабаре – это была бы семья умелых торговцев, но мы жили в бедном пролетарском районе, который назывался «Тридцать первый завод», так что глава семьи был разнорабочим на этом самом заводе. Мать семейства звали Офелией, а по-уличному, Офик-джан. Женщина совсем простая, она непринужденно (хоть и неправильно) говорила на трех языках, но не читала ни на одном, что отнюдь не умаляло присущей ей харизмы. «Я слышу, у тебя ребенок кашляет, - она остановила Аню около подъезда, - мой в десять раз сильнее кашлял. А сейчас посмотри на него – тигр, а не ребенок. Сделай все, как я тебе скажу, потом всю жизнь Офику благодарить будешь. Берешь полкило листьев алоэ, чистишь, моешь, перекручиваешь в мясорубке. Добавляешь полкило натурального меда. Не из магАзина. На базар пойдешь мед покупать, чернильным карандашом проверишь. Смесь залей бутылкой вина - обязательно «Крымский мускат», другой нельзя, хуже будет! Где хочешь, но достань этот. Пусть две недели постоит в холодильнике , потом будешь давать ложку утром, ложку вечером. Месяц давай, если не поможет, я отвечаю». И знаете, мы поверили. Пришлось подключать отца – достать в Тбилиси крымское вино было не просто. Но дней через десять передо мной стояла бутылка с этикеткой «Массандра. Мускат белый». Бедный ребенок безропотно пил горько-сладкую бурду, но толку от нее не было никакого, правда, видимого вреда тоже не было. Через два года нам удалось с болезнью справиться, а может, Старший перерос ее, но приступы сошли на нет. У кого действительно осталась травма от Офикиного снадобья, так это у Ани. «Мы поили маленького ребенка крепким вином месяц подряд, - сокрушалась она,- а вдруг из-за этого он вырастет алкоголиком». Так что, когда Старший повзрослел, и за семейным застольем ему наливалось полбокала вина, мы пристально наблюдали за тем, как он его выпивал, но, слава Б-гу, ничего подозрительного не замечали. Потом мы переехали в Израиль, а Старший стал совсем взрослым, кончил школу, Университет и женился. И вот тут мы поняли, что Анины опасения были не совсем напрасными. Алкоголиком он не стал, но как-то очень легко обратившись к религии, каждую субботу с удовольствием благословляет и пьет сладкое крепкое вино, слегка напоминающее по вкусу тот самый «Крымский мускат».
