Но давайте начнем со сцены. Как известно, ничто не ново... Что увидели Бендер и Воробьянинов в театре Колумба на представлении «Женитьбы»? Декорация выполнена из фанерных прямоугольников, раскрашеных во все цвета радуги, Агафья Тихонова ходит над залом по проволоке, ну и т.д.
А что мы увидели на сцене? Три больших квадрата соединены друг с другом под прямым углом. Эта конструкция подвешена над сценой и прикреплена к скрытому в темноте механизму, который поднимает и опускает ее, а также и вращает вокруг невидимой оси, так что пол время от времени становится стеной. Квадраты снабжены множеством проемов. Иногда это двери, иногда окна, иногда технические проемы, через которые подаются необходимые детали. Для того, чтобы проем стал дверью или окном
, на квадрат проецируются изображения соответствующих действию стен. Не менее удачно выглядят потоки воды, каюта плывущего по морю корабля или река, в которой тонет Офелия. Механика и мультимедия, синхронность их действия великолепны и в особо сложных местах вызывают подлинный восторг. А концепт спектакля? Концепт-то какой? Очень простой - все роли будет играть один актер! А почему один? Видимо потому, что на квадрате, который много меньше сцены, большему количеству не развернуться. Но ведь есть эпизоды, где кто-то еще совершенно необходим? Ну, добавим еще одного актера. А как же концепт, в котором только один актер? А фиг с ним, с концептом. Итак, на сцене, в основном, один актер – это Евгений Миронов (народный артист России, лауреат десятков премий, член Совета по культуре при Президенте), но иногда его подменяет или с ним взаимодействует Владимир Малюгин (каскадер, преподаватель фехтования и сценического движения).
Как справляется народный артист с множеством ролей? На мой вкус, плоховато. У него есть какая-то проблема с речью. Речь невнятна. Очень многое произносится скороговоркой, так что о содержании сказанного догадываешься по отдельным словам, благо пьеса знакома дословно. Что же касается движения, то очень часто артисту приходится двигаться по наклонной, а то и движущейся поверхности, что приводит к неестественной напряженности актера.
Ой, совсем забыл. У спектакля есть именитый постановщик – Робер Лепаж, канадский француз. Он поставил десяток спектаклей,
несколько опер, и он постоянный режиссер цирка дю Солей, который гастролирует по всему миру. Лепаж признанный знаток в области самых сложных театральных технологий. Режиссеру явно хотелось Шекспира несколько осовременить. Первая и последняя сцена происходят в палате психиатрической лечебницы, где главный герой пребывает в смирительной рубашке. А все события ему привиделись в болезненных галлюцинациях. Сцены с Офелией также изумляют. Перед отплытием Лаэрта Офелия отправляется купаться в душевую. Вам отчетливо видно, как она, (конечно он) снимает халатик перед душевой. Мужская, отчетливо мускулистая спина и мужские же ягодицы сцену не украшают. Лаэрт свои наставления произносит, обращаясь к двери душевой. Но вот он замолкает, дверь приоткрывается и уверенная голая рука протягивается к Лаэрту за полотенцем, а затем за халатиком. Лаэрт нюхает халат, а потом передает его и скрывается. Сцена откровенно сексуальна, что ставит под сомнение его братские наставления.А вот знаменитое «Быть или не быть?». По Лепажу, у монолога был повод. Гамлет начинает бриться и режется. Появление крови предшествует монологу. Миронов начинает его, сидя на полу. Конструкция приходит во вращение и движется так, что в конце монолога голова актера оказывется в самой высокой точке движения. Понятно, что в процессе подъема актер должен несколько раз перехватить удерживающие его элементы конструкции. Вот эти реальные усилия не грохнуться с верхотуры и составлют суть происходящего, а слова монолога - дело десятое.
Ну, хватит! Перейдем к главному! Рекомендую ли я пойти посмотреть это шоу? Скорее да, чем нет. Только надо заранее принять, что «Гамлет», сакральная основа всей современной драматургии, выбран как самый яркий бренд для демонстрации возможностей современной техники на сцене.
